Ой, что было вчера! Я опился. Конкретно до положения риз.
Но, в отличие от библейского Ноя, который, опьянев, снял с себя все одежды,
проснулся одетым, обутым, в разобранной для сна кровати.
Жены рядом не наблюдалось.
Эпизодами в памяти всплывало, как в предпоследний декабрьский день с приятелем и соседом
Колькой мы отправились на новогоднюю ярмарку за подарками — попрощаться со старым годом.
Подарки купили быстро, а проводы начали осторожно, с пивка. Передвигаясь по празднично украшенным рядам и палаткам, продолжили, согласно Вильяму Похмелкину, повышать градус горячими глинтвейнами. Они не очень понравились, и мы предсказуемо перешли на родную, сорокаградусную.
После нескольких заходов и тостов стало веселее, мы разошлись, раздухарились и возжелали ярких праздничных впечатлений, а когда набрели на диковинную ледяную пещеру, решили смело окунуться в первобытность!
Внутри ледяной берлоги призывно светился бар изо льда, уставленный бутылками, а бармены в мохнатых шубах и дед-морозовских красных колпаках суетились за ледяной стойкой, наливая в ледяные же стопки спиртное. Экзотика нас заинтриговала, так мы еще никогда не выпивали.
Приступили.
Было прикольно: снаружи пальцы обжигал лед, а изнутри — водка. Эффект был новый, неизведанный, и мы растиражировали его до трех раз, по-христиански — бог троицу любит! Затем Колька предложил выпить по-немецки, на брудершафт.
Получилось, впрочем, не сразу — нас уже штормило, пошатывало, а пол скользкий —
но получилось.
Выпили!
Сходу-повторили.
Но не абы как, а по-гусарски: с емкими и краткими как выстрел тостами, а также немотивированным лошадиным ржанием.
Праздничный народ нас почему-то сторонился.
Немного утомились.
Ледяные лавки, устланные оленьими шкурами, призывно манили передохнуть. Мы так и сделали. Закурили, прилегли.
Оказалось — ненадолго, так как мохнатый официант вежливо, но настойчиво порекомендовал прекратить курение и принять вертикальное положение.
Тогда мы решили приобщиться к воздухоплаванию, посредством горящего коктейля, названного как американский бомбардировщик — «Б-52». Из стаканов полыхало, как из пасти зеленого змия. Но мы, хорошо знакомые с этой рептилией, отправляли коктейль в нутро через трубочку, типа интеллигентно.
Надо сказать, что Колька, мало того что бородат, усат, так еще склонен к выдумкам и смелым поступкам. В следующей порции трубка была выброшена вон, а горящая змея алкоголя махом полетела в рот, по пути подпалив растительность на его лице, которая от огня защелкала и задымила. Посетители ледяного бара заволновались, часть их ринулись от факира подальше, но очаговое возгорание на Колькином лице мы быстро ликвидировали пощечинами.
Столь незначительное происшествие сделало нас персонами нон грата — нам указали на выход. Мы, конечно, обиделись и, оскорбленные, выползли из ледяной берлоги на свет, где смыли печаль водочкой. Дальнейшее в памяти не сохранилось…
…И вот просыпаюсь я одетый и алчущий любой жидкости по причине горящего нутра.
По мере продвижения к холодильнику фантазии начинают приобретать более конкретные, я бы сказал изящные формы. С чего-то подумалось: а вдруг там бутылка нарзана, кваса или — боже, прошу тебя — холодненького пивка! Чуда не случилось, но обнаружилось то, чего в холодильнике раньше никогда не было, а именно нарядная бутылка импортного белого вина.
Поймите мое состояние — жажда убивала. Движимый ею, не задумавшись о происхождении бутылки и последствиях своего деяния, я открутил крышку и в считаные секунды опустошил ее до дна. Описать дивное блаженство, разлившееся по организму, невозможно — для этого не придумано слов. Вместе с ним пришло умственное оживление и возник вопрос: откуда в холодильнике взялась иноземная бутылка?.. Ответ пришел не сразу, но когда выстроилась цепь причинно-следственных связей, я сообразил, что вино купила жена. Себе на Новый год!
Почувствовав скорую угрозу разоблачения, отягощенного вчерашним непотребным состоянием, я обеспокоился. Как выйти из казусного положения? Едва жена обнаружит пропажу, я получу грандиозный скандал с обвинениями в свинстве.
Решил действовать поэтапно: налил в красивую бутыль водички, подсластил, закупорил, вернул на штатное место в холодильник. Жена не будет трогать бутылку до вечера 31 декабря, так что пока ее содержимое (бутылки, конечно, а не жены) не имеет значения.
За оставшееся до праздника время я должен был раздобыть такое же вино и виртуозно произвести замену. Кстати, а почему жены нет дома? Наверное, в магазин или на рынок побежала — в предновогодней суете много что нужно успеть.
Мне стало разительно лучше,почувствовал праздничное настроение,наделся и пошел к магазину исправлять содеянное.Он был ещё закрыт,но страждущий народ уже ожидал открытия. Было холодновато.
Ждать на морозе открытия не хотелось, так что я заглянул к Кольке, который — везучий черт! — сидел в трусняках и майке на прокуренной кухне и опохмелялся в обществе жены Таньки и нашего соседа Жорика. За столом царила приветливая атмосфера. Мне тут же налили, я даже не пытался протестовать.
Накатили!
Стали вспоминать вчерашнее, Колька всё бороду свою опаленную показывал. Тосты, хохот — жизнь налаживалась. И тут знакомый рингтон — моя жена! Оказывается, она раненько утром на станцию моталась, тещу встречать. Кавалерия подоспела, значит…
— Иди скорее домой! — ласково зовет жена таким голосом, будто меня пряники медовые ждут.
Я понял, нужно алиби. Подумал. Прикинул. Эврика! Связал стоящий на Колькиной кухне дым коромыслом и его опалённую бороду!
— Выручай, братва! Спасайте! Иначе мне, кирдык!
Подтвердите, в присутствии моих баб,что здесь вчера был пожар.
Ёлка заполыхала, а ты, Колька, бросился ее тушить,упал и сам загорелся.
А я тебя спас.
Отметили спасение!
С этой легендой, воодушевленный, я направился в родные пенаты. Там уже стол накрыт: холодец-оливье-колбаска и все такое, будто бы и впрямь меня тут ждут, чтобы накормить как спасителя. Однако теща смотрит на меня презрительно, а жена — будто насквозь взглядом сверлит. На столе — та самая бутылка с водичкой, заменить ее я уже не успеваю…
В этот тревожный момент стало ясно, что спасение утопающего — дело рук самого утопающего, а лучшая защита — нападение!
Начал с атаки, претензионно:
— Я рад, конечно, приезду мамы, но почему ты оставила меня одного в бедственном состоянии и даже не поинтересовалась, что вчера произошло?!
Провокация сработала. Вспылив, жена высказала то, что и собиралась:
— Да что с тобой выяснять, если ты под утро притащился пьяный вусмерть и уснул в ботинках на постели?
Высказавшись, жена потянулась было к бутылке, но я ее осадил:
— Ты пить-то подожди! Сначала давай разберемся! Значит, ты мать на подмогу вызвала, чтобы меня запилить, а сама даже не спросила, что со мной было?! Ты же у меня партнер по жизни и самый близкий человек!
— Да что там с тобой такого могло случиться? — вворачивает теща ядовито. — Водка прокисла, что ли?
Презрительно подняв брови, с достоинством отвечаю:
— Друга из огня вытащил — вот что было! Ты что, запах гари от меня не почувствовала?
Я снова посмотрел, прищурившись, на жену. Она чуть заерзала, но, вдохновленная возмущенным видом мамы, объявила:
— Разило от тебя, как от бомжа привокзального!
Напустив на себя мрачный вид старого солдата, не знающего слов любви, я рассказал, как мы с подарками для любимых жен зашли к другу попить чайку, а в процессе чаепития загорелась ёлка. Как Танька в панике выскочила на балкон и начала орать «спасите, пожар!» Как Колька бросился ёлку тушить, поскользнулся, упал на пылающую новогоднюю красавицу и сам загорелся. А я всех потушил! Ну, потом мы все хорошо выпили, чтобы отпраздновать чудесное спасение. И что тут такого? Пережившим стресс людям все можно. Мне вообще положена медаль «За спасение на пожаре». Жорик так сказал.
На лице жены отразилась растерянность, она такого объяснения явно не ожидала, но теща — кремень-баба! — заявила:
— Выдумки!
— Хорошо, — ответил я с самым разобиженным видом. — Тогда пойдем к Кольке!
— И пойдем! — рявкнула теща.
— Знаешь, — сказала жена подозрительно, — если ты всё это насочинял, то я прямо сегодня уеду к маме, а вернусь только после того, как ты от пьянства закодируешься. Понял?
— Замётано, — согласился я. — Но тебе стыдно будет за эти слова. Ты должна гордиться геройским поступком мужа!
На условный стук на лестничную площадку Колькиной квартиры вышли: радушный, с обгоревшей бородой Колька, счастливая Танька и хмельной Жорик. Минуту теща с женой стояли с видом инквизиторов, пристально рассматривали и даже обнюхивали спасённых «погорельцев». А когда разглядели опалённую Колькину бороду и его красный нос, принюхались к исходящим от них ароматам, то замялись и заторопились обратно.
— Постойте, — гневно остановил их я. — Колян, расскажи моим драгоценным, кто тебя из пожара вчера спас!
И Колька рассказал. Вообще-то, он мужик с мозгами, а в подпитом состоянии — так почти одиозный депутат-оратор Жириновский! Мы заслушались его байками, а в финале, честно, я чуть не плакал, восхищаясь собственным героизмом. Жена с тещей, смущённые, притихли.
Дома они тут же угодливо раскупорили бутылку импортного вина, налили и хором произнесли тост за мой подвиг.
— Ой, что это за гадость? — спросила теща, сделав глоток «вина».
Жена, тоже приложившись к напитку, скривилась.
— Как будто кто-то всё из бутылки выпил и сладкой водички налил! — теща взяла верный след.
— Действительно, мама, это вода, — подтвердила жена и посмотрела мне в глаза.
Я не ожидал такого взгляда, а потому не успел принять невинный вид. Это был момент истины. Теща все причитала над жидкостью в бокале, а мы с женой продолжали смотреть друг на друга. «Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу», — вспомнилось мне, но сдаваться я не собирался. Пауза провисела еще с полминуты, но вдруг жена произнесла спасительное:
— Не пейте, наверное, это подделка. Я вино на работе купила, к нам в офис пришли какие-то коробейники, что с рук всякие товары продают. Коллеги предупреждали, что кота в мешке покупаю, но я не обратила внимания. И вот результат, обман!
Пришлось мне в магазин за другой бутылкой сгонять. После застолья теща, успокоенная и довольная, уехала домой. А я откровенно, с нежностью спросил у жены:
— Зачем скрыла то, что я натворил?..
Обняв меня, она ответила:
— Ты же друга из пожара спас, а победителей не судят!

А. Рейзвих. Февраль. 2012.