Строго, раз в неделю, по выходным, дед и бабушка, проживавшие в загородном поместье, получали на целый день для попечения и общения двоих обожаемых внуков.
Нужно отметить, что они оба были недовольны такой периодичностью встреч с малышами и выказывали неудовольствие на этот счёт, на что получили вразумительное объяснение — дабы излишне не баловали внучат, не мешали им-родителям своим сюсюканьем, беспредельной заботой и потаканием во всём современному процессу воспитания детей.
Больше всего возмущалась молодящаяся бабушка: как это так, родные внучата — и по жёсткому графику, да с многочисленными ограничениями:
— Этого не позволять.
— Так не сметь.
— Этим не кормить.
— Сему не учить.
— И т. д.
Она была ревнива по натуре, как большинство женщин на этой планете, но справедливые вопросы, претензии и возмущение выказывала вслух только привыкшему к ним добродушному супругу.
Нужно знать характер нашей бабушки. Этот мягкий, земной, изящный ангел со стальным характером всю супружескую жизнь верховодил, хотя мужу казалось, что это он в семье лидер и хозяин. Но на этот счёт ошибается большая часть женатых мужчин.
В нашей жизни многое из того, что кажется, тем не всегда является.
Молодой дед, как все добряки, был улыбчив, обаятелен, щедр и успешен. Как убеждённо считала бабушка — и не только в бизнесе.
Ревность свойственна всем людям, если они любят.
У одних ревностные эмоции внешне почти не проявляются, но совершенно точно присутствуют внутри и не выползают наружу, чтобы ужалить.
Другие с некоторой периодичностью устраивают известные миру со времён Адама и Евы разнообразные сцены — от мягких подколов в шутливой форме до трагедии Дездемоны Шекспира.
Третьи поедом едят на завтрак, обед и ужин друг друга за малейшие подозрения, слова или невинный флирт.
Но в абсолютном большинстве ревностные чувства несправедливо преувеличивают деяния и даже мысли подозреваемых и обвиняемых в них.
От вечных страстей, куда нас занесло, переходим к описанию прибывающих на выходные внучат.
Старший, девятилетний Михаил, отличался профессорской степенностью, основательностью, хорошо учился, много читал, интересовался и черпал познания в интернете, любил поговорить и порассуждать на всевозможные научные темы.
Предпочтения всё же отдавал межпланетным космическим полётам и влиянию радиации на животных, рыб и людей, в результате которой в природе появляются монстры.
В детском саду прилежней и послушней ребёнка, чем Миша, никогда не было, а в школу его родителей вызывали только чтобы отметить отличные успехи и примерное поведение. Михаил являл собой наглядный эталон, образец, пример для воспитания подрастающего поколения.
Родные восхищались, гордились, были спокойны и уверены за его светлое будущее.
Младший, семилетний Лёва (Лев), был полный антипод старшему брату.
Непоседа, шебутной, сверхактивный, бесстрашный, он часто попадал в курьёзные ситуации и всевозможные передряги, которые случались с ним, как говорится, на каждом шагу с самого раннего детства.
В садик, куда отправили на воспитание Лёву, родителей вызывали регулярно, как на работу.
Он с первого посещения возненавидел установленные в учреждении порядки и правила, противился, бастовал и пытался внедрять свои.
Сначала разгорелся конфликт из-за его категорического отказа спать днём.
Лёва сразу заявил манифест-протест:
— День не для того, чтобы дрыхнуть в кроватях, днём светло, можно и нужно гулять, а спят все ночью, когда темно и гулять нельзя.
Аргумент был железобетонный, единомышленников против дневного сна было много, но забастовки детсадовские воспитатели уговорами, угрозами, наказаниями пресекали, и все, кроме Льва, нехотя ложились в кровать. На Лёву уговоры и угрозы не действовали, он так и не подчинился режиму и ни разу днём в кровать не лёг.
На детсадовских мероприятиях, занятиях, прогулках всегда стремился делать и поступать так, как велит его сиюминутное желание, что почти регулярно приводило в группе к хаосу, казусам, беспокойству и страху воспитателей.
Перераспределял роли в детских концертах, постановках и играх так, как он срежиссировал, а не так, как задумала худрук.
Восстанавливал справедливость: когда кто-либо из детей посягал и забирал понравившуюся игрушку у другого, Лёва тут же силой отнимал последнюю и возвращал владельцу.
Мимо никогда не проходил, всегда вступался с кулаками, когда обижали девочек и малых.
Воспитатели и заведующая вызывали родителей и жаловались на Лёву.
Родители при них укоряли и стыдили сына в нестандартном поведении и неподобающих методах защиты детей, а выйдя из стен заведения, хором стихотворно хвалили:
Лёва,
Молодчина!
Лёва,
Very good!
Лёва, ты —
Мужчина!
Ты наш —
Робин Гуд!
Дед был в восторге от добродетельных, благородных, рыцарских поступков внука и нахваливал его, а бабушка сомневалась в их целесообразности, укоряя и виня при этом супруга:
— Это твои гены в нём так проявляются, тебе всегда чего-то не хватает, всегда ищешь приключений на стороне, и внук туда же!
Лёва держал воспитательский коллектив детсада в постоянном напряжении, в ожидании очередного выверта.
Они с нетерпением и страстным желанием мечтали от Лёвки избавиться навсегда и как можно скорее.
В этом их мечты совпадали: в детский сад Лёва ходил как на каторгу, ему с нетерпением хотелось на волю, без контроля, надзирателей и их указаний.
На праздничном выпускном всем дошколятам предложили нарисовать, а кто может — написать красочный отзыв об окончании заведения.
Лёва тремя цветными фломастерами печатными буквами тщательно вывел: «Сад пошёл в Зад» — и отдал воспитателю выпускной группы.
Та, не читая, положила в общую стопку и передала заведующей, как все закончили.
Когда нарядная заведующая начала объявлять автора, показывать рисунки и читать написанное детьми, все присутствующие дети и взрослые по очереди радостно хлопали в ладоши.
На Лёвином меморандуме она громко и торжественно успела прочесть: «Сад пошёл в…» — как поперхнулась, осеклась и густо покраснела.
На этой ноте Лёвино дошкольное воспитание закончилось, а выпускной праздник не удался.
Наступило лето. Лёва получил долгожданную относительную свободу и упросил родителей купить гироскутер.
Только освоив первые навыки езды, усложнил себе задачу и начал гонять на предельных скоростях не вперёд, как все, а взад.
Результат эксперимента — сломанная рука и стёсанное об асфальт ухо.
Загипсованный и забинтованный на три недели, выпал из свойственного ему беспокойного ритма, но нашёл преимущество и в этом положении: всем хотелось потрогать, постучать по гипсовой руке, и не нужно было часто мыть руки.
Всем, кто интересовался, что случилось, втирал, что прыгал в парке с парашютом, тот не раскрылся, и вот результат.
Один “Фома неверующий” усомнился в истории и был посрамлён ударом гипсовой руки, твёрдой как камень, в лоб, от которого сразу наступило правдивое восприятие Лёвкиного подвига.
Рука благополучно срослась, перенесённые неудобства подзабылись, и Лёва вернулся на свою стремительную орбиту.
В связи с тем, что родители наложили вето на гироскутер из-за его травмоопасности и угрозы повторения плачевного результата, он решил освоить скейт.
Следующее ЧП не заставило долго ждать.
Не в Лёвкином характере было просто кататься по плоской площадке — необходимо было своё мастерство и удаль показать на горках, где гоняли опытные скейтбордисты.
Итог бесшабашности и бесстрашия: он лишился трёх передних зубов и стал шепелявить.
Но и в этой потере обнаружил некое существенное преимущество: без передних зубов его плевок улетал дальше всех соревнующихся в этом мастерстве участников.
А чтобы приукрасить историю, Лёва в своей манере выдавал:
— На секции карате выбили.
И все, зная Лёву, верили, что так оно и было. Потеря зубов в бою вызывала уважение и создавала ореол мужественного пацана.
После этих приключений и потерь против Лёвы родители ввели целый пакет санкционных ограничений.
Ему было запрещено самостоятельно кататься на чём-либо, прыгать с чего-либо, пробовать освоить что-либо.
Лёвка послушно и безропотно выдержал целую неделю, ожидая с нетерпением выходных, когда их с Мишей отдадут деду с бабушкой.
У него за бездеятельную неделю вызрел план. У деда был новенький квадроцикл, и он катал на нём внуков, давал порулить, сидя сзади и придерживая руль своими могучими руками.
Учитывая полученные навыки езды на гироскутере, под дедовым контролем на квадроцикле и наблюдении за порядком заводки квадрика, переключения скоростей, Лёва решил самостоятельно прокатиться на профессиональной мощной технике.
Дед безумно любил младшего внука, находя в нём себя, свой целеустремлённый характер, удаль, смелость, и потакал во всех Лёвкиных прихотях и желаниях.
Прыгал с ним с тарзанки в воду, спускался на зиплайне, катался на всех парковых аттракционах, включая сумасшедшие горки.
Бабушка в силу своего доброго, любящего, заботливого сердца только причитала и осаживала беспокойного младшего внука, укоряя деда в бесшабашности и излишней опасности поведения.
Рассчитывать на то, что дед после всех приключений и наложенных санкций даст ему самостоятельно прокатиться на квадрике, не приходилось, и Лёва решил пойти на риск, помня неоднократное выражение любимого и авторитетного деда:
— Победителей не судят! Какими бы способами они ни достигли победы.
Когда поцелуйчики, обнимашки, угощения и расспросы завершились, Миша остался на веранде со стариками, а Лёвка двинулся в противоположную от гаража, где стояла техника, сторону.
Сделав большой крюк через сад-огород, он прокрался к открытому гаражу, надел шлем, оседлал квадроцикл, повернул ключ зажигания. Мотор тихо, но солидно заурчал.
Живое детское сердце Лёвки билось громче механического, эмоции зашкаливали.
Передвинул рычаг скорости, дотянулся до ручек и попытался, как дед, большим пальцем правой руки нажать на рычажок оборотов, чтобы тронуться, но не смог — размеры рук и ладошки не позволяли объединить эти два действия: одновременно держаться за ручку и пальчиком давить на курок газа.
Тогда, управляя одной рукой, он положил правую ладошку на курок и осторожно надавил на газ — квадроцикл медленно выкатился из гаража на свободу.
Лёвка, обрадованный успешным дебютом, вырулил на мощёную плиткой дорожку, ведущую к дому с верандой, на которой мирно сидели и общались дед, бабушка и Мишка.
Эти сто метров Лёва решил проехать с шиком и удивить мастерством всех, но особенно хотелось выпендриться перед авторитетным дедом.
Как только он посильнее нажал ладошкой на рычажок оборотов, аппарат мощностью 87 лошадиных сил рванул из-под седока. Он инстинктивно сжал ладонь, ещё больше добавляя газа, квадроцикл помчался по прямой к дому.
Мирно беседующие на веранде дед, бабушка и Мишка услышали рёв мотора и вопли орущего всадника.
Дед не растерялся, в доли секунды бросился навстречу, буквально вырвал Лёвку из седла внедорожника и отбросил на газон, а сам кубарем покатился по мощёной дорожке.
Квадроцикл без седока вильнул колёсами и замер в нескольких метрах от веранды.
Мишка в оцепенении продолжал сидеть в кресле на веранде.
На ней с раскрытым от ужаса и потрясения ртом, как изваяние, стояла бабушка.
Лёвка отделался сильнейшим испугом, потрясением и царапинами, пока кувыркался по газону.
Его успокоили, напоили валерьянкой и обработали йодом ,а
он начал придумывать себе легенду о происшествии ,что бы красочно преподнести её друзьям.
Дед ушиб голову, стёр кожу с щеки, уха и рук. Когда бабушка принялась за дедовы раны, она не преминула укорить его пожеланием:
— Тебе, милый мой, нужно было тормозить другим местом. Лучше бы его стёр,
а то никак не сотрётся.
Бабушка оставалась заботливой, доброй, любящей, ревнивой женщиной.
Наш герой, Лёвка, через полчаса после провала авантюры пришёл в своё обычное активное состояние.
А по другому и быть не могло!
Такова натура.
Таков характер.

А.Рейзвих.Июль.2025.